Опубликовано в журнале:
Лехаим, № 7 (июль) 2009

ЦАДИК ПОД НАДЗОРОМ

Ведомственные донесения о рабби Менахеме Мендле-Шнеерсоне (1841-1847)

В истории российского еврейства известен драматический период, приходящийся на середину XIX века, когда царь Николай I пожелал разрешить социальные и экономические проблемы крестьянства и купеческого сословия путем "преобразования евреев", которых полагали виновниками этих проблем. В 1840 году был создан Комитет для определения мер коренного преобразования евреев в России с министром государственных имуществ графом П.Д. Киселевым (1788-1872) во главе. Членом Комитета стал и министр народного просвещения граф С.С. Уваров (1786-1855), который с 1835 года стал проводить реформу по централизации и унификации системы российских школ. Неудивительно, что среди мер, предложенных Киселевым царю, одной из первых было создание для евреев общеобразовательных школ "в духе, противном нынешнему талмудическому учению". Кроме того, Киселев предлагал заменить ешивы раввинскими училищами под надзором крещеных евреев, где выпускали бы казенных раввинов, запретить ношение еврейской одежды и проч.

Реакция евреев на готовящиеся правительством меры была различной. Просветительские круги отчасти их инициировали, а затем поддерживали, по крайней мере на раннем этапе, пока ассимиляторская направленность этих мер не сделалась очевидной. Иной была реакция кругов, хранивших верность еврейскому традиционному жизненному укладу: они всеми силами старались воспрепятствовать реформаторским инициативам властей.

Стремясь представить реформы в положительном свете, правительство пыталось склонить на свою сторону признанных еврейских лидеров и заручиться их поддержкой. Одним из таких традиционных лидеров был хасидский цадик рабби Менахем-Мендл Шнеерсон (1789-1866), внук основателя движения Хабад рабби Шнеура-Залмана (1745-1812/1813). Менахем-Мендл (известный также как Цемах Цедек - по названию своего главного алахического сочинения) проживал в местечке Любавичи и был одним из наиболее влиятельных хасидских цадиков своего поколения. Однако хасидизм, отчасти в силу своего мистического компонента, отчасти в силу строгой приверженности религиозному Закону, вызывал безграничную ненависть многих адептов еврейского Просвещения. Желая нейтрализовать влияние хасидизма на широкие народные массы, еврейские просветители зачастую обращались за помощью к властям. В многочисленных записках, направляемых ими в местные и центральные органы власти, особенно подчеркивалась неблагонадежность хасидских лидеров и несоответствие их общественных взглядов видам правительства в отношении "исправления" еврейского народа. В результате такой политики рабби Менахем-Мендл попал под негласный надзор полиции в годы наибольшей своей религиозной и общественной активности2.

Публикуемые ниже документы представляют собой копию хроники тайного надзора за третьим любавичским цадиком Менахемом-Мендлом Шнеерсоном и позволяют судить, сколь важно было высшим российским чинам составить собственное мнение о лице, имевшем огромное влияние не только на хасидов, но и на их религиозных противников (митнагедов). Но как же непроницаема была стена, разделявшая еврейскую и русскую культуры, если при личной встрече даже образованному россиянину полковнику Войцеху не удалось составить о цадике адекватного представления!

Документы принадлежат коллекционеру еврейских текстовых памятников Исааку Кофману, проживающему ныне в США и любезно позволившему мне подготовить их к печати. Они переписаны по старой орфографии в тетрадь в линейку размером 35х23 см, пожелтевшие листы которой прошиты в трех местах тонкой бело-голубой бечевкой. Верхняя часть первого листа, написанная другим, более красивым и благородным почерком, подклеена. Остальные документы переписаны одним лицом. Донесения охватывают весь период секретной слежки, от января 1841 года, когда надзор был установлен, до марта 1847 года, когда надзор был снят. В настоящей публикации воспроизводятся наиболее интересные документы из этого собрания, связанные непосредственно с рабби Менахемом-Мендлом.

Зоя Копельман

* * *

Отношение М<инист>ра Нар<одного> Пр<освещения> Гр. Уварова

Гр. А.Х. Бенкендорфу3

30 го марта 1841 г.

Секретно

Милостивый Государь, Граф Александр Христофорович,

Вашему Сиятельству известны виды Правительства нашего об улучшении состояния пребывающих в России евреев посредством образования. Эти виды и намерения нашли уже противников посреди наших евреев.

Из прилагаемого у сего 6 го № выходящего во Франкфурте-на-Майне Israelitische Annalen, Ваше Сиятельство изволите увидеть, что гнездящаяся в Витебске и Могилеве еврейская секта Хассидимов, главою которой считается некий Мендель Любовицер, старается всеми мерами противодействовать видам и предначертаниям Правительства.

Издатель газеты доктор Йост[1] - человек, известный ученостью и благонамеренностью, и потому на столь гласное свидетельство положиться можно.

По сему поводу я счел нужным обратиться к Вашему Сиятельству с покорнейшей просьбой почтить меня уведомлением: не имеете ли уже Вы сведений, что за человек Мендель Любовицер и до какой степени простирается влияние его на своих единоверцев. Если же сведений сих нет, то не изволите ли, Милостивый Государь, признать сообщаемое газетою Йоста обстоятельство довольно важным, чтобы по поводу оного поручить кому следует собрать о Любовицере подробности, могущие раскрыть ближе дело.

С сов. почтением и проч.

Уваров

Пометка: "Спросить, что он, как он? и все подробно"

* * *

Перевод отрывка из "Israelitische Annalen",

№ 65, Februar 1841

Впрочем мы[2] придерживаемся здесь одних фактов. Теперь многочисленные общины жидов в России (в Витебске, Могилеве) употребляют все возможности, чтобы общим главою их сделан был один из первых людей секты Шассидим (sic!), носящей название ХАБАД[3]. В Менделе Любовицере они видят вместилище всей мудрости, чудотворца, святого; и в этом смысле все сколько-нибудь пользующиеся влиянием члены представили свое мнение Министерству. О секте, которой они составляют только ветвь, сообщено было уже много сведений в "Истории израильтян"[4], и сверх того много еще достопримечательных особенностей помещено в новейшее время в журналах: можно полагать, что вред, произведенный первым ее основателем, с 1740 года[5], во всех здешних общинах, достаточно известен.

Главной и важнейшей целью при столь превосходных намерениях должно служить ослабление этих противоборствующих властей. Этого можно достичь только устранением влияния означенной секты, так чтобы ни одно лицо, ей преданное, не было назначаемо в начальники общин, и чтобы чрез то, по крайней мере, вера в непогрешительность подобных сумасбродов, доводимая изредка до крайности (чему, к несчастью, мы видим печальные примеры), не нашла для себя новой пищи и поощрения. Со временем народ, у которого нет недостатка в здравом смысле, обратится к лучшему и сам будет содействовать к основанию учебных заведений, тогда как теперь он предается праздной мечтательности и в своей жалкой доле находит род чувственного самодовольствия, из которого освободиться он почитает для себя величайшим несчастием.

Пометка: М<инистру> Н<ародного> Пр<освещения> сообщить сведения и просить закл<ючение>.

* * *

Рапорт генерал-губернатора Смоленского, Витебского и Могилевского

Шефу Корпуса жандармов Графу Бенкендорфу

№ 116

9 июня 1841 Витебск

Секретно

Ваше Сиятельство отзывом от 5 го апреля сего года (№ 2006) изволили требовать собрать под рукою подробные сведения о некоем еврее Менделе Любовицере: что он за человек; какого поведения, образа мыслей и нравственности; какие имеет связи и до какой степени простирается влияние его на своих единоверцев?

По предварительному разведыванию моему открыв, что помянутый еврей есть Мендель Шнеерсон, имеющий постоянное жительство Могилевской губернии Оршанского уезда в местечке Любавичах, - я поручил Начальнику Могилевской губернии собрать во всей подробности требуемые Вашим Сиятельством о Шнеерсоне сведения и вследствие того оказалось следующее:

Мендель Шнеерсон записан в купцы 3 й гильдии в заштатном городе Бобиновичах Могилевской губернии; но сам торговлею не занимается, а предоставил это своему семейству; он проживает с 1813 го года постоянно в местечке Любавичах; от роду ему 50 лет; по слабости здоровья он почти никуда из дома не выезжает; поведения и нравственности хороших; образ мыслей - противного правилам в нем не замечается; по-русски мало говорит и плохо знает этот язык; но занимается беспрерывно чтением еврейских книг, он так в них сведущ, что евреи секты Хосидимов (sic!), к которой он принадлежит, и даже Миснагиды, обращаются к нему с просьбами о разрешении каких-либо сомнений по их вере и для этого приезжают к нему даже из других мест. Евреи, которым он изъясняет догматы своей веры и разрешает встречающиеся сомнения, через что, как полагать должно, он имеет влияние на своих единоверцев, питают к нему большое уважение и много доверяют ему из почтения к предкам его, бывшим большими раввинами; они называют и Шнеерсона раввином, хотя он вовсе не раввин, а в местечке Любавичах есть другой, избранный обществом и утвержденный начальством мещанин Борух Зарник.

Донося о всем этом Вашему Сиятельству, честь имею присовокупить, что помянутый Мендель Шнеерсон есть внук того еврейского раввина (уже умершего) Ложинского, который, как говорят, был известен по какому-то случаю в С. Петербурге[6].

Генерал-губернатор генерал-Адъютант Дьяков

* * *

Рапорт Корпуса жандармов полковника Войцеха

Начальнику 4 го Округа Корп. жанд. Фрейгангу

№ 24

29 мая 1841 г. г. Могилев

Секретно

На предписание Вашего Превосходительства от 12 го апреля за № 162 м на счет некоего еврея из секты Хассидимов - Менделя Любовицера, имею честь почтительнейше донести, что еще до генваря месяца сего года я слыхал рассказы о живущем в местечке Любавичах еврее Менделе Шнеерсоне, дед которого в 1812 году был рабином (sic!) секты Хассидимов и который, оставив все свое имущество неприятелям, добровольно пошел за нашими войсками внутрь России со своими детьми (из коих внук его Мендель тогда имел более 20 лет), прося защиты во время пути у г. генерала Навяровского, коим и было дано ему до м<естечка> Ляды, первого безопасного места, в конвой четыре казака.

Из любопытства желая видеть лично и говорить с Менделем Шнеерсоном, я во время Любавицкой ярмарки в феврале месяце сперва расспросил о нем Исправника, Станового Пристава и Управляющего Любавицким имением, которые объявили мне, что еврей сей весьма почитается не только в своей секте как старшина, но и другими евреями, что он поведения хорошего, не вмешивается ни в какие дела и старается прекращать распри между евреями, у коих слывет ученым.

Осматривая здание еврейской школы, я зашел в дом к Менделю Шнеерсону, нашел его сидящим за книгой, человека лет за 50, слабого. При разговорах моих с ним о 1812 годе и нынешней его жизни он отвечал мне плохо по-русски то, что тогда мог заметить, но из ответов его как по сему случаю, так и суждений по различным предметам, я нашел Шнеерсона весьма далеким от данного ему названия "весьма ученого", названия, обыкновенно даваемого евреями тем из своих собратий, которые проводят большую часть своей жизни за книгами. В домашней жизни его заметил я бедность и свойственную всем евреям неопрятность; имеет семейство из 6 ти сыновей и 2 х дочерей, записан купцом 3 й гильдии; но торговлей занимаются его дети. Таким узнал я Менделя Шнеерсона (вероятно, по жительству в Любавичах названного Любавицером) до получения от Вашего Пр<евосходительст>ва предписания; потом уже до сих пор под рукою собирал вновь сведения и ничего не могу сказать более, как повторить: что он человек простой, ограниченного ума, безукоризненного поведения и нравственности, помогает бедным по возможности, строго наблюдает религию своей секты, которая, как я расспрашивал, мало имеет разницы от секты миснагидов, что сии в случае какого-либо недоразумения прибегают к нему для истолкования - и что он до сих пор не был замечаем в противозаконных действиях; имеет связи и влияние на евреев своей секты в Витебской и Могилевской губерниях.

Он не есть рабином, как был его отец; но по наследству получил сие название, от коего однако ж отказывался и отказывается, желая проводить дни спокойно дома за книгами.

Полковник Войцех.

* * *

От начальника 4 Округа корпуса жандармов

№ 239

Июня 12 дня 1841 года в Минске

Шефу жанд<армов> Графу Бенкендорфу

(О еврее Менделе Шнеерсоне, или Любовицере)

Секретно

Согласно предписанию Вашего Сиятельства от 5 го апреля сего года за № 2007, я поручал штаб-офицерам губерний 4 го Округа, в особенности же Витебской и Могилевской, собрать под рукою подробные сведения, не находится ли в сих губерниях некто Мендель Любовицер, считающийся, как дошло до Вашего Сиятельства сведение, главою существующей в Витебске и Могилеве еврейской секты под названием Хассидимов, противодействующей мерам Правительства в отношении к евреям, и если такой еврей окажется, что он за человек, какого поведения, образа мыслей и нравственности? Какие имеет связи и до какой степени простирается влияние его на своих единоверцев?

Вследствие сего получены мною от находящихся в Витебской, Могилевской и Минской губерниях полковников Куцинского и Войцеха и капитана Юрковского донесения, в общих предметах совершенно между собою сходные, именно: что еврей почитаемый главою секты Хассидимов должен быть не другой кто, как Мендель Шнеерсон, или Любовицер, проживающий в м<естечке> Любавичах Могилевской губернии, от коего получил он и название Любовицера, где заступит место раввина; и что он нравственности хорошей, ведет образ жизни обыкновенный, более уединенный, выдавая себя за небогатого человека, и имеет на свой круг влияние по мере питаемого к нему между евреями уважения.

В частности же, по каждой из сих трех губерний, сообразно местным дознаниям, донесено:

По Витебской полковником Куцинским, что этот еврей есть строгий последователь древних еврейских обрядов, увлекается ими до фанатизма и в сословии своем слывет ученым.

По Могилевской полковником Войцехом, что по отзывам, какие он слышал, сей еврей весьма почитается не только в своей секте, как старшина, но и другими евреями, но ни в какие дела не вмешивается и старается прекращать распри между евреями; лично же видясь и разговаривая с ним, он, г. Войцех, нашел его человеком далеким от названия ученого, а в домашней его жизни заметил бедность и свойственную евреям неопрятность, и вообще дознал, что он человек простой, ограниченного ума, но имеет связи и влияние на евреев своей секты в Витебской и Могилевской губерниях.

По Минской капитаном Юрковским: что лет 6 ть сему назад Мендель Любовицер был в г. Минске, проповедуя о мистицизме и истолковывая многие тексты каббалистики, а отчасти и талмуда; что непросвещенные евреи смотрят на него, как на человека свыше вдохновенного и философа, Б-гобоязливого и твердого в исповедываемой им вере; просвещенные же евреи не находят в нем ни больших умственных способностей, ни дара слова и не только ничего пророческого, но самое принадлежание его к секте Хассидимов считают основанным на одном лишь собственном сильном убеждении его в истине каббалистики, без всякого намерения воспользоваться заблуждением непросвещенных своих собратий для приобретения себе состояния; и что, как говорят, покойный дед еврея Менделя Любовицера, Зальман, по подозрению в принадлежании также к какой-то вредной секте, кажется в 1802 м году, был вызван в Ст. Петербург для объяснений, но оправдался и в скором времени возвратился на родину.

Почтительнейше донося о сем Вашему Сиятельству, имею честь для ближайшего усмотрения представить в подлиннике более подробное по сему предмету донесение полковника Войцеха от 29 го мая за № 24 м, и доложить, что если от штаб-офицеров прочих губерний получатся сведения еще о Менделе, рабине Любовицере, то я не премину тогда особо Вашему Сиятельству донести.

Генерал-майор Фрейганг.

* * *

Отношение Мин<ист>ра Нар<одного> Пр<освещения> графа Уварова

Графу А.Х. Бенкендорфу

№ 6997

7 июля 1841 года

Секретно

Милостивый государь граф Александр Христофорович!

Хотя из отношения Вашего Сиятельства от 18 и 25 июня за № 3509 и 3686 и из приложенных при последнем бумаг и должно заключить, что еврей Мендель Шнеерсон, или Любовицер, почитаемый главою секты Хассидимов и не замеченный доселе в противозаконных действиях по нравственным свойствам и даже ограниченности ума не кажется быть человеком опасным, при всем том я полагал бы не излишним иметь за ним тайный надзор, особливо в это время, когда новые преположения об образовании евреев будут приводиться в действие.

Возвращая при сем две бумаги о еврее Менделе, с сов<ершенным> почт<ением> и пр.

Уваров

* * *

Отпуск с отношения корпуса Жандармов

Полковнику Войцеху

№ 4132

21 июля 1841

Секретно

По воле г. шефа жандармов поручаю Вашему Высокоблагородию иметь секретный надзор за поведением и образом мыслей находящегося на жительстве Могилевской губернии Оршанского уезда в местечке Любавичах купца-еврея Менделя Шнеерсона, который по дошедшим сведениям навлекает на себя подозрение в противодействии его с единоверцами мерам Правительства в отношении к евреям.

Свиты Его В<еличест>ва генерал-майор Дубельт[7].

* * *

Отпуск с отношения кн. А.М. Голицыну

№ 121

20 января 1847 года

Секретно

Милостивый Государь князь Андрей Михайлович![8]

В 1841 г., по полученному сведению, что жительствующий в Могилевской <губернии> раввин Мендель Шнеерсон противодействовал мерам правительства по отношению к евреям, предместником моим сделано было распоряжение об учреждении над упомянутым евреем секретного надзора со стороны Корпуса жандармов.

Ныне получено донесение, что Шнеерсон ведет тихую жизнь, ни во что не вмешивается, удостоен звания почетного гражданина и вообще поведением своим заслуживает освобождения от продолжающегося за ним надзора.

Сообщая о сем В<аше>му Сиятельству, долгом считаю покорнейше просить Вас, м. г., почтить меня уведомлением, какие сведения имеются у Вас на счет Шнеерсона и заслуживают ли они, по Вашему мнению, означенного снисхождения.

Примите уверение и пр.

Подписал граф Орлов[9]

* * *

Управление генерал-губернатора Витебского, Могилевского и Смоленского

№ 89

7 марта 1847 года, г. Витебск

Шефу Корпуса жандармов графу Орлову

Секретно

Получив в генваре месяце сего года отзыв Вашего Сиятельства под № 121 о жительствующем в Могилевской губернии раввине Менделе Шнеерсоне, он предлагал Могилевскому гражданскому губернатору уведомить меня, какие сведения имеются у него в виду насчет Шнеерсона и заслуживает ли он, по мнению его, освобождения от учрежденного над ним в 1841 году секретного надзора со стороны Корпуса жандармов за противодействие его мерам правительства в отношении к евреям.

Вследствие сего действ<ительный> ст<атский> сов<етник> Гамалия ныне уведомил меня, что раввин Мендель Шнеерсон, удостоенный почетного гражданства, как по полученному удостоверению оказалось, по всегдашнему с 1841 года наблюдению со стороны Корпуса жандармов за поведением его, образом жизни и всеми поступками, заслуживает быть освобожденным от продолжающегося за ним надзора.

Таковые сведения о раввине Шнеерсоне, основанные на удостоверении местного губернского начальства, честь имею сообщить Вашему Сиятельству, впоследствии вышеозначенного отзыва ко мне Вашего, М<илостивый> Г<осударь>, под № 121.

Генерал-Губернатор генерал-лейтенант князь Голицын

* * *

Отпуск с отношения

М ру Нар<одного> Пр<освещения> гр<афу> С.С. Уварову

№ 411

14 марта 1847 г.

Секретно

Милостивый государь граф Сергей Семенович!

В 1841 году по полученному сведению, что жительствующий в Могилевской губернии раввин Мендель Шнеерсон противудействовал мерам Правительства в отношении к евреям, предместником моим, согласно отношению Вашего Сиятельства от 7 го июля того года, № 69997, сделано было распоряжение об учреждении над упомянутым евреем секретного надзора со стороны Корпуса жандармов.

Ныне генерал-губернатор Смоленский, Витебский и Могилевский князь Голицын сообщил мне, что Шнеерсон ведет жизнь тихую, ни во что не вмешивается, удостоен звания почетного гражданина, и что он, по мнению ближайшего начальства, поведением своим заслуживает освобождения от продолжающегося за ним надзора.

Полагая, что при таковом отзыве местного начальства было бы возможно прекратить за Шнеерсоном секретное наблюдение, тем не менее долгом считаю сообщить о сем предварительно на усмотрение Вашего Сиятельства и покорнейше просить Вас, м<илостивый> г<осударь>, удостоить меня уведомлением о Вашем мнении.

Примите увер<ения> и пр.

Под<пись> Граф Орлов

* * *

М<инистерст>во Нар<одного> Пр<освещения>

Департамент, Отделение III, Колл. 2

19 марта 1847 года

№ 2643

Графу А.Ф. Орлову

Секретно

Милостивый государь граф Алексей Федорович!

На отношение Вашего Сиятельства от 14 сего марта № 411, честь имею ответствовать, что я вполне согласен с мнением Вашим о прекращении секретного надзора со стороны Корпуса жандармов над почетным гражданином раввином евреем Менделем Шнеерсоном.

Примите, м<илостивый> г<осударь>, уверения и пр.

Под<пись> Граф Уваров

Пометка: "Исполнить".

Предисловие, подготовка текста и примечания Зои Копельман

________________________________________

[1] Изак Маркус Йост (1793-1860) - деятель еврейского Просвещения в Берлине и Франкфурте-на-Майне, историк и педагог, директор школы, где учились евреи и неевреи. Был соредактором немецкого еженедельника "Israelitische Annalen" (1839-1841) и журнала на иврите "Цион" (1841-1842).

[2] Гессен сообщает, что это - "корреспонденция из Вильны". (Гессен Ю. С. 108.)

[3] Хабад (иврит).

[4] Речь идет о девятитомной работе Йоста по истории евреев "Geschichte der Israeliten seit der Zeit der Maccaba..er bis auf unsere Tage (Berlin, 1820-1828).

[5] Имеется в виду выдающийся мистик и религиозный вождь рабби Исраэль Бааль-Шем-Тов (1700-1760), стоявший у истоков хасидского движения.

[6] Рабби Шнеур-Залман по направленному в 1798 году в Петербург доносу был обвинен в создании вредной секты, распространении нежелательных религиозных идей и нелегальной отправке денег в Палестину. Он был арестован в 1798 году и препровожден в Петербург. Расследование, однако, убедило чиновников Тайной канцелярии в невиновности р. Шнеура-Залмана, и его освободили из заключения, хотя оставили под надзором. См. о нем: С. Городецкий. Рабби Шнеур-Залман из Ляд // Лехаим. 2008. № 3 (191), № 5 (193).

[7] Дубельт Леонтий Васильевич (1792-1862) - руководитель тайной полиции. В 1835 году был назначен начальником штаба корпуса жандармов, в 1839-м, сохраняя эту должность, был назначен начальником III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии и членом главного управления цензуры и секретного комитета о раскольниках.

[8] Князь А.М. Голицын (1791-1863) - генерал от инфантерии. Участвовал в войне с Наполеоном, в Турецкой и Польской кампаниях. В 1840 году он оставил военную службу и стал губернатором в Туле (до 1846 года), в 1845-м - генерал-губернатор Витебской, Могилевской и Смоленской губерний.

[9] Граф Алексей Федорович Орлов (1786-1861) - князь с 1856 года, генерал от кавалерии, государственный деятель, в 1844-1856 годах - шеф жандармов.